Что говорят дневники Курта о своем авторе?
"Пожалуйста, прочтите мой дневник, просмотрите мои вещи и разгадайте меня".
Текст: Steve Sutherland
"Люди - дерьмо". До того как я прочитал "Дневники" Курта Кобейна, два этих жестоких слова, брошенных боксером Майком Тайсоном в одном интервью пару лет назад, казались мне самым темным, пугающим и непостижимым отзывом о человеческой расе из всех, что мне когда-либо доводилось услышать.
Я был тогда поклонником Тайсона, и у меня не укладывалось в голове, как может человек-победитель, чемпион мира в тяжелом весе, любящий отец носить в себе такую желчную и безрадостную мысль. Я не мог понять, как можно жить с таким мироощущением и еще надеяться на что-то хорошее.
В "Дневниках" Курта Кобейна - cборнике записей, рисунков, писем и стихов - мизантропия Тайсона развивается на протяжении нескольких сотен страниц, где Курт на все лады повторяет, что он сам и все остальные люди на свете - "большая куча дерьма".
Говоря о "Дневниках" Курта, я хочу нарушить традицию NME и писать от первого лица, потому что, честно говоря, не представляю себе, как можно говорить на эту тему объективно. Чтение этих дневников - глубоко субъективная вещь, и, когда вы сами решитесь их прочитать, помните, что почти наверняка будете делать это помимо воли Курта.
Первые же слова, которые попадаются на глаза открывшему книгу, это написанное корявым почерком Кобейна: "Не читайте мои дневники, когда меня не станет", хотя ниже на этой же странице он со свойственной ему противоречивостью пишет: "Ну ладно, пора за работу... пожалуйста, прочтите мой дневник. Просмотрите мои вещи и разгадайте меня".
Эту черту Курта отмечал его биограф Чарльз Кросс в книге "Heavier Than Heaven". Кросс стал первым журналистом, получившим доступ к дневникам музыканта, и, внимательно изучив их, написал так: "Курт был сложным, противоречивым мизантропом... Он скрупулезно планировал каждый свой шаг в музыке и карьере, записывая все свои идеи в дневник за долгие годы до того, как воплотить их в жизнь, а когда ему наконец доставалось то, к чему он стремился, он изображал человека, которому неохота вылезать из постели".
Вопрос о том, этично ли было публиковать записи Курта, не раз поднимается на страницах самих "Дневников". Кобейн ясно дает понять, что возненавидел бы и вас, и меня, узнай он, что мы вторгаемся в его личную жизнь. Две самые злые тирады его дневников касаются того случая, когда у Курта были украдены несколько тетрадей с записями: "Самым тяжелым оскорблением за весь этот год стало для меня не навязчивое внимание журналистов и не злые сплетни, а похищение моего внутреннего мира, моих мыслей, записанных в больницах, самолетах, гостиничных номерах... Я чувствую, что обязан сказать: fuck you. Fuck you, те из вас, кто не имеет абсолютно никакого уважения ко мне как к личности. Вы отняли у меня намного больше, чем можете себе представить".
В своих обвинениях Курт часто пользуется словом "rape" ("похищение" и "изнасилование" одновременно). Тема насилия вообще часто встречается в его "Дневниках" - почти так же часто, как тема абортов. Да-да, будьте готовы: это именно такая книга.
Мотив каждого, кто намерен прочесть "Дневники", - желание пробраться в мозг Курта, и некоторые даже станут утверждать, что все эти записки, обрывочные мысли и написанные, но так и не отправленные письма являются важными историческими документами, демонстрирующими нелегкую работу мысли беспокойного гения.
Но вообще-то мы и так знаем о Курте Кобейне практически все: он всегда был неистово, мучительно автобиографичен, и в "Дневниках" нам открывается не так уж много из того, чего мы не узнали раньше из его текстов. Не забывайте, ведь это тот самый человек, который едва не назвал один из альбомов Nirvana "Я ненавижу себя и хочу умереть".
Главная заслуга "Дневников" в том (здесь с грустной иронией отдается дань уважения болезненной честности Курта), что в них нет никаких оговорок, логических обоснований и прочих ненавистных Кобейну выкрутасов, которыми принято пользоваться, когда ты жив. Здесь на нас наваливается правда в голом виде, и она одну за другой разрушает все придуманные нами за эти годы причины смерти Курта.
Теория первая. Уже самые первые страницы "Дневников" свидетельствуют о том, что те, кто обвиняет в гибели Курта Кобейна его жену Кортни Лав, глубоко заблуждаются. Имя Кортни в "Дневниках" практически не упоминается, а если и упоминается, то только в связи с совместным приемом наркотиков или в качестве объекта пылкой страсти Курта.
Теория вторая. Предположение о том, что Курта погубила бесчувственная записывающая индустрия, не осознающая хрупкость его творческой души и распродающая Nirvana направо и налево, тоже опровергается дневниками. Хотя с течением времени Курт изменил свою знаменитую фразу: "Панк-рок - это свобода" на "Панк-рок для меня мертв", он всегда знал, что может в любой момент от всего отказаться. А то, что Кобейн продолжал держаться за ненавистный ему мир шоу-бизнеса, говорит лишь о том, что он наслаждался своей ролью мученика.
Теория третья. Его убила болезнь. Да, Курт действительно очень часто упоминает в дневниках о болях в желудке и хочет, чтобы его именем была названа болезнь (чтобы потом, - смеется он над собой, - я мог написать об этом рок-оперу). Но чем чаще он говорит о боли как оправдании своего пристрастия к героину, тем чаще посмеивается над журналистами, которые купились на историю о болезненном мученике, сварганенную им специально для того, чтобы сбить их с толку. Он, обвинявший всех в лицемерии, лицемерил едва ли не больше других.
Теория четвертая. Ему искалечило жизнь трудное детство. Кобейн действительно рос в несчастливой семье. В одном очень трогательном неотправленном письме к бросившему его отцу Курт пишет о своем твердом намерении сделать так, чтобы его дочь всегда была окружена любовью и заботой. У Курта была самая что ни на есть реальная возможность создать семью, но в тот роковой день он почему-то не задумался о том, что своим поступком искалечит жизнь своей дочери, и предпочел оставить Фрэнсис Бин без отца.
Одним словом, единственное важное открытие, которое мы делаем, прочитав "Дневники", -это то, что Курт Кобейн просто-напросто был пессимистом. И что бы ни говорили и ни делали те, кто его окружал, ничто не могло заставить Курта свернуть с выбранной им дороги к гибели. Пускай это вас успокоит. На свете найдется так много людей, которым хотелось бы, чтобы вы считали, что момент, когда Кобейн вышиб себе мозги, был Большой Последней Точкой рок-музыки. Им бы очень хотелось, чтобы вы верили, что его самоубийство -логический рок-финал, что так должно было быть, что, если бы не смерть Курта, в рок-музыке не было бы одной из важнейших ее страниц.
Эти люди не правы. Рок стал намного богаче от его музыки, а от его смерти он только обеднел.
Не верьте тем, кто будет впаривать вам, что это не так.
Из дневников Курта
Самоанализ
- Я боюсь насмешек
- Я слишком сильно осознаю искренность своего голоса.
- Мне нравится заниматься сексом с людьми
- Я люблю своих родителей, но не согласен почти со всеми их заявлениями
- Я понимаю и ценю значение, которое для некоторых людей имеет религия
- Мои эмоции находятся под воздействием музыки
- Панк-рок - это свобода
- Я использую кусочки чужих индивидуальностей, чтобы составить свою собственную
Из дневников Курта
Манифест
- Мне нравится жаловаться и не делать ничего, чтобы что-то исправить.
- Мне нравится обвинять поколение своих родителей за то, что они подошли так близко к социальным переменам, а потом махнули на все рукой после нескольких удачных попыток средств массовой информации и правительства остановить движение с помощью мэнсонов и прочих представителей хиппи в качестве пропагандистских примеров того, какими все они были непатриотами, коммунистами, сатанистами и нечеловеческими болезнями. И бэби-бумеры стали из-за них самым лицемерным поколением яппи и приспособленцев.
- Мне нравится спокойно и рассудительно излагать свои взгляды так, как делал бы это конформист, хотя на самом деле я считаю себя крайне левым.
- Мне нравится подвергать сомнению Бога.
- Мне нравится избавляться от Христа.
- Мне нравится трахать овец.
- Мне нравится находить утешение в мысли о том, что женщины, как правило, превосходят мужчин, что они от рождения менее жестоки, чем мужчины.
- Мне нравится находить утешение в мысли о том, что женщины - единственное будущее рок-н-ролла.
Эдди Веддера из PEARL JAM и Пита Таунзенда из THE WHO Курт в своих дневниках помянул не самым добрым словом. Интересно, как они к этому отнеслись?
Эдди Веддер Pearl Jam
"Думаю, я знаю, откуда у него в то время было такое подозрение на мой счет. Это было странное время, в записывающей индустрии шли настоящие войны. Я иногда общаюсь с Кристом Новоселичем и Дейвом Гролом и слушаю то, что они делают теперь, без Курта. Но что касается записей Nirvana, я не могу заставить себя их слушать, потому что каждый раз они напоминают мне о том печальном эпизоде. Раньше я обвинял людей в том, что они слабаки, раз не могут избавиться от пагубной привычки - я имею в виду наркотики, - но с тех пор прошло много времени, и жизнь подсказала мне, что бывают случаи, когда человек просто не в силах с этим справиться. И такое может случиться с каждым".
Пит Таунзенд The Who
"Надеюсь, я умру раньше, чем превращусь в Пита Таунзенда", - написал Курт Кобейн в своем дневнике.
Все, что написано после этих слов, похоже на каракули обезумевшего депрессивного наркомана, находящегося в том состоянии, которое мы, побывавшие в реабилитационных клиниках, называем "вонючими размышлениями". Говоря нормальным языком, такое состояние можно описать как обидчивое, ребяческое, раздражительное и эгоистичное желание обвинить, осудить и отругать весь мир за его несовершенство, желание сбежать и не иметь никакого отношения к окончательному падению мира. Прочтите эту книгу, чтобы увидеть, как человеческий дух, даже в самых великих своих проявлениях, может обречь себя на монументальное разрушение, когда в игру вступают наркотики. Я скорблю по Курту. По когда-то прекрасному, а после - жалкому, потерянному и героически глупому мальчику".
